Собрались карелы, числом не менее 100 душ, к примеру.

Постановили: а вы нам исконные земли-то наши назад-ко верните, власти чиновные!

Что такое? – недоразумение у власти. – Никак бунт?

И – тихо, чтобы наверху не слышно было, а то и по ушам - или рогам, - можно схлопотать.

Но в том вся и загвоздка, чтобы узнали "наверху".

Писанина по судам и делопроизводствам в Москову, что "сиим считаем, что земли наши неправомерно были схвачены большевицкого роду людовами, а потом, с вашей новой властью, был сделан вид, что все так должно быть, понеже испытываем на своей рубахе, как согнали нас с лучших земель…" и тому подобное.

Еще друзей-финнов в эту компанию включить, а они быстро раструбят об этом по всему Питеру, пригрозят ментоловые контейнеры в Ботническом заливе потревожить, отчего, естественно, будет плохо газовым трубкам в Германию, понакиданных на дно Балтики…

Потом с самого верху спрос и оклик – а чего надоть-то им?

Как чего? – понурив головы, признаются на местах. – Того же, что и Казань недавно просила: отсоединения на правах самопровозглашения, согласно пункту в Конституции такому-то…

А этого… нельзя ли их как-нибудь заткнуть? – спросит голова сверху.

Да, можно, но есть только один проверенный способ: деньгами, причем большими, такими же, которыми мечети и дворцы в позолоте в Казани были строены, - ответят на местах.

Тогда заткнуть их деньжищами! – будет последняя воля.

К чему этот сказ? А к тому, что сидим тут, пассивно, рады, когда поживимся за счет ближнего, вместо того, чтобы подняться всем карельским миром, и хоть землю свою не вернуть, - бог с ней, - так хоть внимание на себя и полезные субсидии обратить.

Будем биатлонную трассу еще годов сотню делать… может, будущие, захватившие нас, сметливые племена проведут на ней свои первые состязания.