Когда жил-был Диоген, – а он жил в бочке, – то отходы питания он выбрасывал рядом, на пляж и в скалы.

Тогда еще не было пакетов для мусора, да и мусора еще мало было, поэтому он всегда пользовался повышенным вниманием, – даже монаршии особы, завидев кучу отходов, не могли отказать себе в удовольствии остановиться и поковырять в ней скипетром и державой.

Место, где был мусор, ценилось выше как обжитое.

И только жители странного ионийского города Костатикша – ныне неподалеку находится Измир, – завидев где куриную лапку или глиняный бутыль с отбитой ручкой, начинали неистово вопить и посыпать голову прахом:

– Свиньи, свиньи! - восклицали они. – Это были пятачковые свиньи!

Весь мусульманский мир вздрагивал, когда слышал это, поскольку громко говорить о нечистых животных у них считалось верхом невоспитанности…

Так что же наш Диоген? А вот что: однажды он поскользнулся на косточке, которую выбросил накануне, и потом три дня хворал. Но ему не пришло на ум, что надо завести отдельное место для отходов, нет: он подумал только о непредсказуемости путей болезных, и написал еще один, особо проникновенный философский трактат.

Так что польза мусора и тут очевидна: он способствовала духовному росту.
Все остальные выкрики и бешенство мусорной инквизиции случилось намного позже, в смутное время, и о том, наверное, здесь говорить не стоит.