- А почему это? - вопрос будет задавать Пустота, поскольку все, кто еще не потерял интерес на пространстве переплетающихся кривых линий, попросту смолчат из чувства самосохранения.
        - А потому что… потому что Пу…  Бу… то есть Пушкин - это наше всё, светоч, так сказать, состоящий из семи лучей, каждый из которых отвечает за какую-нибудь положительную эмоцию. Синий, к примеру, - это тоска…

        - А кто такой… кто он такой?

        - Я же говорю: наше всё, семицветная радуга… Как там бы ни было, я отказываюсь признавать Пушкина, пока Владим Владимыч не одобрит его поведения при восстании декабристов!

        - А что там с восстанием не так?

        - Ну как же… призывы к экстремизму, сепаратизму, на пару статей хватит. Хорошо, зайцы дорогу перебежали, не вышло у них склонить семицветного на царесвержение…

        - Вы знаете... в общем, я вас первый раз вижу, - заговорила тут Пустота с внезапной агрессией, и вскочила: - Я вообще с вами незнакома, и никогда не разговаривала, о кэй? Да тут пятой колонной пахнет за версту, а он мне про зайцев что-то вкуривает! У меня зять - Полярный круг, свидетель Беломора, и знает куда ведут такие речи, а дочь - Безмолвие - тоже сидеть не согласна, хотя у нее языка-то нет… Посадят, были бы уши!..

        Я пытался образумить Пустоту, но и ее и след простыл, усвистала без прощания. И тогда кругом воцарился полный мрак, без возможности издать единый звук или хоть что-нибудь увидеть.